Испытай себя - Страница 50

— Не стесняйтесь. Скажите ему свое мнение.

Гарри Гудхэвен? Тремьен кивнул. — Это лошадь Фионы. Гвоздичка. Та, которую якобы накачали допингом. — Как вы можете узнать лошадь по фотографии? — спросил Дун.

Тремьен с недоумением уставился на него:

— — У лошадей, как и у людей, есть внешность. А Гвоздичку я уж как-нибудь знаю. Она до сих пор у меня в конюшнях.

— А кто этот мужчина, Гарри Гудхэвен? — настойчиво спросил Дун.

— Муж владелицы лошади.

— Почему Анжела Брикел носила его фотографию?

— Она носила не его фотографию, — пояснил Тремьен. — Конечно, и его тоже, но интересовала ее только лошадь. Ведь она ухаживала за ней.

На лице Дуна отразилось абсолютное недоумение.

— Для конюха, — сказал я, — лошади, за которыми он ухаживает, вроде детей. Конюхи их обожают и всячески оберегают. Поэтому нет ничего удивительного, что у нее в медальоне была фотография Гвоздички.

Тремьен посмотрел на меня каким-то слегка удивленным, но уважительным взглядом.

Однако в моих словах не было ничего удивительного: я общался с конюхами уже почти неделю.

— Все, что сказал Джон, абсолютнейшая правда, — кивнул Тремьен.

Сопровождающий инспектора констебль Рич постоянно делал пометки в блокноте, хотя и не торопился: явно не стенографировал.

— Сэр, вы можете дать мне адрес Гарри Гудхэвена?

— Этот Гарри Гудхэвен, как вы изволили его называть, на самом деле является мистером Генри Гудхэвеном, владельцем имения Мэнорхаус в Шеллертоне.

Дун, в свою очередь, промолвил:

— Ох.

В его мозгах произошла явная переоценка ценностей.

— Я уже опаздываю, — начал одеваться Тремьен.

— Но, сэр?

— Оставайтесь, сколько вам будет угодно, — бросил Тремьен, уходя. — Беседуйте с Джоном или с моей секретаршей, с кем пожелаете.

— Мне кажется, что вы не совсем понимаете, сэр, — с отчаянием в голосе бросил Дун. — Анжела Брикел была задушена.

— Что? — Ошеломленный Тремьен застыл на месте как вкопанный. — Я думал, вы сказали...

— Я сказал, что мы обнаружили останки. Сейчас же, когда вы опознали... э-э... лошадь, сэр, мы вполне уверены, что они принадлежат этой девушке. Все остальное также совпадает: вес, возраст, примерное время смерти. И еще, сэр... — Дун несколько замялся, как бы набираясь храбрости. — Не далее чем на прошлой неделе в Королевском суде рассматривалось дело еще одной девушки, которая была задушена... задушена здесь, в этом доме.

В комнате воцарилась тишина.

Наконец Тремьен сказал:

— Здесь нет никакой связи. Смерть, которая произошла в этом доме, — это результат несчастного случая, что бы там ни думали присяжные.

— А мистер Нолан Эверард был как-нибудь связан с Анжелой Брикел? — упрямо продолжал задавать вопросы Дун.

— Разумеется, был. Он выступает в скачках на Гвоздичке, кобыле, изображенной на этом снимке. Он весьма часто виделся с Анжелой Брикел в ходе работы. — Тремьен задумался. — Где, вы сказали, были найдены ее... останки?

— Мне кажется, я об этом не упоминал, сэр.

— Хорошо, так где же?

— Всему свое время, — замялся Дун.

Мне же пришла в голову мысль, что он рассчитывает на чью-то оплошность: тот, кто будет знать это место, скорее всего, и явится убийцей.

— Несчастная девушка, — сказал Тремьен. — Но тем не менее, инспектор, сейчас мне необходимо идти на скачки. И вас ни в чем не ограничиваю: оставайтесь и задавайте ваши вопросы. Джон проводит вас к моей помощнице и к главному конюху. Джон, объясните Мэкки и Бобу, что произошло. Договорились? Как со мной связаться, вы знаете. Все. Я ушел.

С этими словами он деловито и на хорошей скорости выскочил из комнаты, и вскоре мы услышали шум отъезжающего «вольно».

На лице Дуна отразилось некоторое разочарование: он явно ощутил, как трудно свернуть Тремьена с избранного им курса.

— Ну, инспектор, — нейтральным тоном спросил я, — с чего вы хотите начать?

— Назовите ваше имя, сэр.

Я представился. Мне показалось, что в моем обществе он чувствует себя более уверенно: видимо, сила моей личности не довлела над его собственной.

— А каков ваш... э-э... статус в этом доме?

— Я пишу историю этих конюшен. Его явно удивило, что кто-либо может заниматься подобным делом.

— Очень интересно, — неубедительно промычал он.

— Да, конечно.

— А вы... э-э... были знакомы с потерпевшей?

— Анжелой Брикел?, Нет, не был. Мне известно, что она исчезла прошлым летом; я же здесь недавно, от силы десять дней.

— Но вы знаете об этом исчезновении, — подозрительно покосился на меня Дун.

— Пойдемте, я покажу вам, откуда я это знаю, — предложил я.

Я провел его в столовую и продемонстрировал ему груду вырезок, пояснив при этом, что они являются исходным материалом для моей будущей книги.

— В этой комнате я работаю. А где-то в одной из тех стопок, — показал я, — находятся отчеты об исчезновении Анжелы Брикел. Вот откуда я о ней знаю, и это все, что я знаю. В течение всего времени, что я здесь живу, я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь упомянул ее имя.

Он! просмотрел вырезки за прошлый год, нашел газетные отчеты об этой девушке, несколько раз кивнул и аккуратно положил их на место. Видимо, он разочаровался в моей персоне, и я заметил, что он стал более разговорчив.

— Хорошо, сэр, — сказал он, успокоившись. — Вы можете начать представлять меня обитателям этого дома, объяснив предварительно, почему я буду задавать вопросы, а по своему прежнему опыту я знаю, что, как только речь заходит об останках, люди начинают воображать всякие ужасы, им становится — дурно и это отнимает уйму времени, поэтому прошу вас, сэр, сообщать не об останках, а о найденных костях, вполне чистых и без всякого запаха; постарайтесь убедить домочадцев в том, что никаких ужасов нет. Я думаю, это у вас получится.